Анамелия - годнота подъехала!

годнота подъехала!)) Анамелия Шабаш не задался с самого начала. Погода испортилась, диспетчеры не давали разрешений на взлет: за короткими строчками метеосводок без труда можно было прочесть категоричное “нет”. Двенадцать разочарованных женщин выжидающе смотрели на свою Верховную. Нетерпение уже начинало расплескиваться в неподвижном воздухе, но Вирсавия молчала - мигрень, разыгравшаяся на смену ветров, была настолько свирепа, что трудно было моргать, не то, что брать на себя ответственность за всех участниц ковена. - Простите, дамы, - голос начальника Башни звучал сочувственно, - Такой бури мы еще не видали. Шутку о том, что ведьмы могли бы наколдовать ясное небо и попутный монсун, Гарри оставил при себе - 20 лет прошло, а он все еще прекрасно помнил, как молоко в его чае скисало каждый день на протяжении целого года. - Лететь по приборам вы не сможете, - было понятно, что он в этот момент смотрит на метлы и разводит руками. - Спасибо, Гарри, - негромко ответила Вирсавия, - Мы как-нибудь доберемся. Женщины встревоженно переглядывались, но никто из них не смел нарушить повисшего снова молчания - суровый нрав скорой на расправу Верховной держал их в жесткой узде. - Поедем на такси! Все в изумлении обернулись. Стоящая позади толпы девушка в длинном белом платье с широкими рукавами и тяжелых армейских ботинках на голых ногах, что-то быстро печатала в телефоне. - Какой адрес у Лысой Горы? - спросила она, не отрывая глаз от экрана, - Убер не может найти на карте. - Тсссс, Аномалия! - зашипела на нее пугливая Юфимия, - Тихо! - Я Анамелия, - спокойно поправила ее нахалка. - Помолчи, - мягко сказала Вирсавия, будто очнувшись от хрустального сна, - Ты помнишь, я просила тебя не разговаривать. Лучше сделай нам всем чай, пока я решу, как быть. Анамелия пожала плечами. Верховная действительно наложила такой запрет: голос новенькой ведьмы был похож на заколдованный вересковый мёд - через минуту у слушающего начинала хмелеть голова, зрачки расширялись на всю величину радужки и начинали медленно вращаться, погружая человека в сладкий, зачарованный транс, в котором он мог находиться несколько дней подряд. - Это несправедливо! - возмущалась девушка, - Я не Сирена, распевающая песни. - Ты не Сирена, - Вирсавия была непривычно терпелива с новенькой, - Пока ты - хаос. Даже я не знаю твоих способностей, нам понадобится время, чтобы выявить их все. И целая вечность, чтобы научить пользоваться ими разумно. В четверти мили от аэродрома виднелся узкий перелесок, Анамелия нашла там душицу и зверобой, еще понадобились смородиновые и ежевичные листья, подсохшие ягоды черники и шиповник. К ее возвращению Мойра уже развела огонь и вскипятила воду. В кружку Верховной девушка отдельно растерла немного емшана, донника и маленький синеголовник. Она внимательно наблюдала, как Вирсавия вдыхает тонкую горечь полыни, как хмурит брови, медленно считая про себя до десяти, чтобы унять подступающую ярость и как проигрывает эту маленькую битву самой себе, делая первый глоток, после которого безжалостные шипы мигрени ослабляют мертвую хватку. К последнему они растают без следа, словно грязные сосульки в теплой луже. Такой же безжалостный, как шипы, был взгляд Верховной, легким кивком головы поблагодарившей новенькую за приготовленный чай. Анамелия хорошо знала, что он предвещает: поздно вечером, когда все остальные ведьмы отправятся спать, Вирсавия поставит ее перед собой и доходчиво объяснит, почему нельзя исцелять без запроса. Она снова упрямо пожала плечами - никто во всем мире не мог заставить ее делать что-либо по принятым неизвестно кем правилам. Блаженная Эйжена горестно вздохнула. Ее светлая головка нонстопом ловила чужие мысли и радиосигналы. Далеко не всегда она могла отличить одно от другого, но сейчас Эйжена знала точно - планам Верховной сбыться сегодня не суждено. - Мы возвращаемся, - объявила Вирсавия. Ведьмы безропотно собрали бесполезные метлы и выстроились в унылого вида кавалькаду. - Не так быстро, дамочки! - неприятный, резкий окрик прозвучал металлическими интонациями полицейского мегафона - к взлетно-посадочной полосе подъезжала переливающаяся красно-синими мигалками машина. Патрульный Роджерс был новичком. Тридцать три года работы с бумагами в отделе нарушений правил дорожного движения сказались на и без того сварливом характере. Перевод же в полевые условия только усугубил: энтузиазм неофита наложился на охотничий азарт, и о Роджерсе поползла дурная слава. - Так-так-так, - осторожно, чтобы не помять форменные брюки, он вылез из автомобиля, - И куда это мы направились организованной толпой, в шеренгу по одному? - Патрульный Роджерс, - Вирсавия приветственно кивнула головой, - Чудесная погода стоит, не так ли? - Не так ли, не так ли, - клоунски закивал Роджерс, - Нелетная? - Да, говорят, во всех аэропортах рейсы отменены. - Ну! Вот беда-то! Ведьмам и не полетать теперь. - Простите? - Я говорю, вам ведьмам, сегодня не везет! - Роджерс аж хрюкнул от удовольствия. Салемские времена давно прошли, единственным отголоском тех увлекательных дней осталась короткая строчка в Законе, не позволяющая ковенам открыто собираться на шабаш. Любой представитель закона имел право задержать подозрительную группу женщин числом больше двенадцати. Конечно, ведьм больше не сжигали, но последующие бюрократические разбирательства, кто кем является и кому приходится, были так долги и мучительны, что ковены выбирали только проверенные места. Маленький аэродром, затерянный между непроходимыми лесами и заброшенной деревенской дорогой был одним из них, пока о нем не пронюхал новичок патрульный. - Никто не ждал испанской инквизиции? - Анамелия, проигнорировав запрещающий жест Верховной, покинула, замерших тревожно сестер, чтобы присоединиться к разговору. - Я вас заверсту чую! - Роджерс достал из кармана пару смятых бланков и шариковую ручку. - Нас, гандболисток? - удивленно переспросила девушка, - Что за странный дар у вас? - Кого? - патрульный смерил ее взглядом. - Гандболистки мы. Ганд-бол, - по слогам произнесла Анамелия. И, чтобы этот дуболом не решил, что она его обзывает, добавила: - Игра такая, с мячом, знаете? - Как не знать, знаю, - милейшим голосом отозвался Роджерс, - А тринадцать штук вас почему? - Тренер, - ведьма кивнула в сторону Вирсавии, - 7 игроков, 3 запасных, врач и наш команд-менеджер. - И все с метлами? - Роджерс вдруг почувствовал странное головокружение. Ему нестерпимо захотелось сесть на траву и прикрыть глаза - мушки, вдруг замельтешившие перед лицом, мешали сосредоточиться. - Ужас, да? - Анамелия скорчила брезгливую гримасу, - Это все Иезавель. Говорит, поедем на клининговый ивент, вам, девочки, надо чаще светиться на публике! Да кому это надо? Мне - точно нет! - Погоди-погоди, - патрульный вытер носовым платком выступивший на лбу пот, - Гандболистки, значит? Команда? - Клининговый ивент! Нет, вы представляете такое придумать! Каждой по метле, и давайте, девочки, метите отсюда и до соседнего леса! А нам потом этими ногами в бассейн лезть! И этими руками мяч кидать! - Анамелия не замолкала. - Паулина у нас даже шапочку не снимает, так много тренируется, - она показала в сторону немолодой черноволосой женщины в амишском чепчике. - Какую шапочку? В ушах от тебя уже трещит, - Роджерс взял рацию, - Пятый, пятый! Пятый! Это сорок восьмой. Передайте на шестую базу, нашел я вам их. Пусть высылают транспорт. - Видели, как мы зажгли в полуфинале? Нет, вы видели? Порвали этих дур, как тузик, грелку! Или мочалку! Играли в гандбол, порвали семь мочалок! - Достаточно, - Вирсавия взяла девушку за руку и отвела в сторону, - Это не поможет. - Что, вот так просто сдадимся? - Взвилась Анамелия, - Сядем и поедем? - Да, - Верховная направилась к остальным, - Сегодня не наш день. Микроавтобус приехал через 10 минут. Вежливые люди в полицейской форме рассадили женщин по местам, аккуратно погрузили их вещи, сложили метлы в багажный отсек и попросили не волноваться - безошибочный предвестник надвигающейся катастрофы, масштабы которой им только предстояло узнать. *** В спортивном центре имени Джона Крадвелла царила суматоха, переходящая в легкую панику - женская команда по гандболу из Гриндейла, которая должна была приехать на товарищеский матч, пропала со связи два часа назад. Их не нашли ни в пробке на трассе, ни в окрестных больницах, ни в сводках дорожных и криминальных происшествий - они будто растворились в воздухе. Матч, билеты на который были распроданы еще три месяца назад, был под угрозой. Филипп Фэнли, директор спортцентра и устроитель соревнований, пытался рвать на себе волосы, но был безнадежно лыс. Он сочинял объяснительную речь, когда ему позвонили - гриндейловская команда в полном составе обнаружена застрявшей в каком-то непроходимом лесу, вызволена, и уже едет к нему. Он лично встретил их у подъезда к центру, разогнав всех журналистов и зевак. Спортсменки оказались очень смущены своим опозданием, и он не стал их мучить расспросами: звереющая публика и так слишком долго ждала зрелищ. Мистер Фэнли проследил, чтобы девушкам выдали специально пошитую к этому событию форму, предупредил, что выход через 7 минут, и вернулся к себе в кабинет - он собирался умереть от инфаркта в его прохладной тиши. Бледная от гнева Вирсавия смотрела на себя в зеркало: в коротких темно-синих шортах и красном, с двумя белыми диагональным полосками топе она выглядела, как старшеклассница из команды чирлидеров, а не Верховная ведьма. - Как в такой форме лезть в бассейн? - озадаченно спросила Анамелия. - Никак, - голос Вирсавии звучал практически без интонаций, - Ты перепутала гандбол с водным поло. - Что же, леди, - обратилась Верховная уже ко всем, - Не будем сдаваться, предадимся позору до конца. Со счетом 46:2, в пользу хозяев, сборная Гриндейла, исполненная унижения, вернулась домой. *** Их только называли инквизиторами. Функции давно изменились - от преследования и пыток ведьм, до административной работы, в которой рутины было больше, чем пафоса в названии организации - Орден Последних Инквизиторов. Сама организация походила на альянс профсоюза, центра психологической помощи и службы исполнения наказаний. К каждому ковену был прикреплен свой Инквизитор. - Почему прислали вас? Где Инквизитор Моррис? - Верховная не стала тратить время на любезности, - Он хорошо справлялся со своими обязанностями. - Инквизитор Моррис отправлен на заслуженный отдых. Меня зовут Винс, и я полностью к вашим услугам. Вирсавия кивнула, даже не попытавшись улыбнуться. Новый Инквизитор был слишком молод и слишком хорош собой, у нее были серьезные сомнения, что он справится. - У меня большой опыт, - будто прочитав ее мысли, учтиво добавил Винс. - Я провожу вас в кабинет Инквизитора Морриса. И возьмите вот это, - она протянула ему узкий браслет из белого золота, - Не снимайте его, мы все еще не знаем всех ее способностей. Скажите, если что-нибудь будет нужно. - Спасибо, у меня все с собой, - заверил ее Винс. Папка с личным делом распухла от документов, отчетов и бумаг. Он успел изучить только несколько, когда в дверь негромко постучали. - Входите, Аномалия, - сказал он, не отрываясь от чтения. - Я Анамелия, - голос стоящей перед ним девушки был таким мягким и завораживающим, будто его настояли на меду, теплом молоке и колыбельных. Винс надел браслет на левую руку. - Встаньте сюда, - он показал жестом на пространство перед его столом, - И расскажите мне, почему вы здесь. Анамелия пожала плечами. Взгляд ее синих глаз был настолько невинен, что только бессердечное чудовище, присланное Орденом Последних Инквизиторов, могло предположить, что она хоть в чем-то может быть виновата. - Отвечайте немедленно! - приказал Винс. - Ума не приложу. А вы как думаете? - казалось к молоку с медом и колыбельными добавили нежности лепестка садового лютика. - Я думаю, - Винс поправил браслет, - Что для начала я лишу вас сладкого. Скажем, на месяц. На два - запрещу шабаши и книги, на три - колдовать. А если не захотите по-плохому, по хорошему будет еще хуже. Отправлю вас с длительным визитом в Гластонберийскую Школу Примерных Ведь - и будете там соответствовать! - Я заставила всех играть в гандбол, - Анамелия опустила ресницы. - Память возвращается к вам? Чудесно! До Гластонбери - час езды. Хотите, посмотреть, какие там прекрасные сады, полные камелий и роз? - Пожалуйста, не надо, - ее щеки заалели, - Я так все вспомню. - Хорошо, - покладисто согласился Винс. Что там кроме командных игр? Вот тут, например, записано - предлагала Бафомет морковку? - У нее рожки… - Чтооо? - У нее были рожки, и я думала он голодный. Она... Ну в общем. - Рожки. У Бафомет. Вы же не трехлетняя девочка, которую привели в контактный зоопарк! Нас уверяли, что вы из приличной семьи, просили за вас! - Инквизитор выразительно кивнул себе под ноги. - Тетя Геката? - девушка удивленно подняла на него глаза. - Что за история с тем несчастным викарием? У него тоже рожки? - Голос Винса гремел на весь кабинет. - Нет, - Анамелия испуганно всхлипнула, - У него белый воротничок. И красная шапочка. И палочка со звездой, как у феи. - Жезл! Какое заклятие вы на него наложили, что он не спит, ходит с грустными глазами возле вашего ковена и пишет плохие стихи? - Оно не мое! Мне прабабушка подарила. На день рождения. - Рассказывайте. - Оно на латыни… - Живо! Анамелия произнесла первые четыре строчки, больше похожие на детскую считалочку. - У вас браслет расстегнулся… - Что..? Цветочный мед, теплое молоко, колыбельные на чужом языке, лепесток садового лютика - Винс чувствовал, как смесь ощущений вливается в него по каплям, растворяя сопротивление и все силы воли. - Что там дальше? Девушка продолжила. Она больше не запиналась, голос ее стал чуть громче, а интонации мелодичнее. Каждое слово опускалось невесомыми хлопьями сахарной ваты - слушать их хотелось бесконечно. - Хватит! - Инквизитор попытался стряхнуть с себя накатившую дрему. - Это все… - Замечательно. Только у нас тут еще 173 пункта, - он устало потер переносицу. Молоко и мед? Колыбельные и садовые цветы? Вряд ли Винсу удалось бы рассказать хотя бы о сотой части тех ощущений, когда юная ведьма признавалась во всех своих провинностях, налагая на него крепкие, неразрушаемые чары. Серебряный песок в больших стеклянных часах обещал ему, что времени на эти разговоры у них еще очень и очень много. *** Долгий день давно подошел к концу. Анамелия спала. Вирсавия в дальней оранжерее зарисовывала белые остролистые лепестки распустившейся призрачной орхидеи. Грустный викарий написал еще 2 плохих стихотворения. Патрульному Роджерсу снилась скромная Паулина. Она, заливаясь румянцем и, постреливая ресницами, показывала ему, как завязывать чепчик на фламандский узел. Бафомет брала в МакАвто морковные палочки и молочный коктейль. Инквизитор Винс рулил по ночной трассе. Магнитола в его машине потрескивала и сбивалась с волны на волну. Эфир выдавал помехи, и было невозможно отличить свои мысли от радиосигналов, которые ловила нонстопом блаженная Эйжена.